Джейсон Стэйтем, Джеймс Франко и Вайнона Райдер в боевике Гэри Фледера, снятого по сценарию Сильвестра Сталлоне.

Критики ругают фильм за то, что он состоит из штампов и «не привносит ничего нового в жанр». Стэйтему не нужно привносить в жанр что-то новое, он и есть этот жанр. 6 из 10.

Всякий акт членовредительства превращается в исполнении Стэйтема в высокое искусство.

В поросшую мхом и ивами луизианскую глухомань приезжает на ПМЖ отец-одиночка. Он неприметен, тих, целыми днями строгает во дворе своего дома доски и изо всех сил старается быть дружелюбным.

Но пустяковый инцидент в школе (десятилетняя дочурка пришельца в порядке знакомства расквасила нос местному задире) кладет пасторали конец. Мама хулигана идет за справедливостью к брату-наркоторговцу, тот решает для начала подослать к несговорчивому соседу пару своих громил, и вот уже хрустят кости, звенят гильзы, Миссисипи — в огне.

«Черт, да кто ты такой?» — с оттенком восхищения интересуется местный шериф, — «Бывший морпех? Коп? Джеймс Бонд?». Поздно. Сначала нужно спрашивать, а уж потом прокалывать шины.

Критики ругают фильм за то, что он состоит из штампов и «не привносит ничего нового в жанр». Спорить с этим сложно: Сильвестр Сталлоне написал сценарий «Рубежа» еще в 80-е, и это, в самом деле, хрестоматия штампов. Все эти «Что бы ты ни задумал, лучше передумай», наверняка, раздражали бы, будь в главной роли кто-то другой.

Когда Сталлоне и Шварценеггер натянули поводья и жанр «хрусть и пополам» начал хиреть, было много разговоров о том, кто займет опустевший трон. Кто-то надеялся на Дуэйна Джонсона, кто-то ставил на Вина Дизеля, но спаситель пришел оттуда, откуда его ждали меньше всего — из Англии.

За последние десять лет Джейсон Стэйтем прошел эволюционный путь от тестостеронового полена с развитым брюшным прессом до полноценной экшн-иконы. И придирки наподобие «дурацкие диалоги», «нет сюжета» или «не раскрыта тема дихотомии Добра и Зла» к его фильмам больше не липнут.

В числе сцен особенно нервирующих критиков, есть и такая: дочурка героя вспоминает маму (разумеется, покойную) в связи со свежевыученным в школе словом «грация». Так вот, «грация» — это про ее папу тоже. Всякий акт членовредительства превращается в исполнении Стэйтема в высокое искусство. В корриду. В поэзию раскроенных черепов. В балет на вывернутых из суставов костях. В зажигательное фламенко, где вместо кастаньет — дробный перестук чьих-то зубов.

Стэйтему не нужно привносить в жанр что-то новое, он и есть этот жанр. Папа может, папа может все, что угодно. И каждую хмурую ухмылку, каждую штампованную реплику, каждую зуботычину нужно принимать с благодарностью и смирением. А, если зуботычины адресованы Джеймсу Франко, то и с аплодисментами. Это тебе за Фолкнера. А это за Кормака Маккарти. Бис. Дай-ка ты ему еще пару раз для ума.

Оценка: 6/10.

Напиши свою рецензию на фильм «Последний рубеж» в разделе Open Critics. Достойные рецензии читателей будут опубликованы на Open.ua.