Богдан Зубченко — парфюмер, создатель первой украинской нишевой парфюмерной марки, автор серии ароматов Alea.

Мы поговорили о том, как выглядит лаборатория парфюмера, об ароматах, которые защищают и раскрывают человека, а также о фильмах Федерико Феллини и Андрея Тарковского.

Я всегда был окружен ароматами — любил мамины духи, запах вина и ликеров, которые создавал мой отец.

С самого детства меня всегда интересовал мир запахов. Когда был маленьким, я рисовал картины, и мне было очень интересно знать, как пахнет акварель, какая она на вкус. До сих пор помню, что Ленинградская акварель была очень сладкой и вкусной.

Я всегда был окружен ароматами — любил мамины духи, запах вина и ликеров, которые создавал мой отец. Для меня все это — аромат моего дома.

Я кларнетист. Некоторое время работал в оркестре. Также я двенадцать лет посвятил режиссуре на телевиденье. Ароматами начал активно интересоваться с конца 80-х годов. Я ходил в библиотеку практически каждый день и выискивал технологию создания духов — все это мне было дико интересно. И спустя какое-то время я понял, что в парфюмерии я могу быть наиболее свободным.

Для меня духи — это сочетание чувственности, какого-то животного восприятия и духовного искусства. А еще — это зеркало человека.

Для меня духи — это сочетание чувственности, какого-то животного восприятия и духовного искусства. А еще — это зеркало человека.

Есть ароматы, которые защищают, придают уверенность, стойкость, а есть и те, которые раскрывают и отображают ваше настоящее «я». Однако в последнем случае некоторые люди чувствуют себя «голыми» и беззащитными в таких парфюмах. Поэтому только вам решать, надеть на себя «доспехи» или показать истинное, сокровенное.

Я очень люблю аромат хризантем — для меня они пахнут горьким медом и нектаром. В них есть горечь и сладость, ум и роскошность.

Иногда я ощущаю запах женской агрессии — это такой резкий взрыв аромата волос, одежды и духов.

С чего я начинал создание духов? А с того, что пустил в ход любимые ноты, которые можно было достать из кухонного шкафа или найти в мамином саду — корицу, гвоздику, розу, ваниль, шалфей, полынь. Я долгое время занимался паровой дистилляцией, настаивал деревий — мне очень нравятся, как пахнут целые поляны этих растений.

Ароматы порой очень мешают мне в повседневной жизни. Иногда, например, проходя по торговому центру «Глобус», я чувствую невероятную какофонию запахов — жареная еда смешивается с канализацией, грязным полом и пахнет все это просто отвратительно.

Иногда я ощущаю запах женской агрессии — это такой резкий взрыв аромата волос, одежды и духов. Я прямо чувствую, как зашкаливает адреналин и гормоны, создающие легкую нервозность в воздухе. 

Аромат, так же как и музыку, нельзя познать сразу же.

Если я хочу успокоиться, нюхаю ваниль, лаванду, также люблю запах фиалок, роз и сандала.

Есть ароматы, в которых я сплю. Иногда могу немного надушиться чем-то, чтобы человек, который спит возле меня, видел сладкие сны. Это могут быть, например, шипры, которые пахнут звездной ночью, чистотой и прозрачностью, или легкое благоухание белых цветов, сандала.

Аромат, так же как и музыку, нельзя познать сразу же, то есть так, как мы воспринимаем визуальный объект. Аромат раскрывается медленно, он протяжен во времени, часто абстрактен и пока мы не услышим все произведение, мы не сможем сделать о нем вывод.

Моя лаборатория — это закрытая территория.

Я иногда удивляюсь, когда парфувлеченные люди в составных ароматах чуют мокрые тряпки, тухлятину и прочие нехорошие штуки. Не могу сказать, что жил в каких-то рафинированных условиях. Но такие ассоциации для меня очень редки. Поэтому считаю, что направленность, которую мне дали родители, была прекрасна — для меня нет красивых и некрасивых ароматов. Каждый аромат интересен и ценен по-своему.  

Моя лаборатория — это закрытая территория. Да, это моя пещера. Только представьте: по периметру стоят шкафы с разными компонентами, смолами, тинктурами, синтетическими и натуральными веществами. К стенам прислонены картины — как осколки жизни — ассоциации, а в воздухе звучит музыка Дебюсси или Хиндемита. На лабораторном столе, среди колб и весов коллажи, которые вдохновляют меня. О большем рассказать вам не могу.

Создать аромат — это как снять фильм.

Каждый аромат рождается у меня в голове. Вообще, я где-то читал, что обонятельные галлюцинации — один из признаков шизофрении (смеется — прим.ред.). Но, вопреки всему,  у меня бывает ощущение, когда в глубине переносицы я ощущаю новый запах. Таким образом, я его обоняю, осязаю, вижу еще до соединения ароматных нот.

Создать аромат — это как снять фильм. К примеру, я работал над серией Alea, что в переводе с латыни означает «удача, счастливый жребий». Аромат  Alea 71 — это впечатление, которое сложилось еще в пору изучения музыки, в конце 1980-х. Когда я его составлял, представлял прохождение сквозь туман, аллею парка, позднюю осень, вспоминал ту любовь, что жила в моем сердце, а еще запах жухлых листьев, собранных в высокие кучи, из которых струятся тонкие струйки дыма. Это аромат творчества, поиска, смелости, эстетства, любви и вдохновения. Ароматы я строю по законам драматургии.

Быть парфюмером для меня — это счастье, удовольствие, творчество. Я рисую и музицирую запахами.

Быть парфюмером для меня — это счастье, удовольствие, творчество. Я рисую и музицирую запахами. Вообще для меня ароматы и парфюмерия — это что-то очень человеческое, тонкое. Парфюмерия, как самый хрупкий вид искусства, лучше всего выражает то, что оно не является чем-то первостепенным. Искусство не нужно для выживания, продолжения рода и тому подобного. Но оно создает красоту, делает нас людьми. Мне кажется, что даже если человек в пустыне найдет флакончик духов и выпустит джина вместе с ароматом, ему станет хорошо. Он вспомнит детство, любовь, дом и воспрянет духом.

Мне чужд снобизм — для меня естественно в разном находить свое.

Клод Дебюсси — мой самый любимый композитор. Люблю и поп-музыку. Мне нравится ABBA, современные диджейские миксы, джаз. Люблю слушать Херби Хэнкока. У меня даже есть идея создать аромат по принципу одной из его композиций.

Я очень люблю старую итальянскую эстраду. Мина Мадзини — моя любимая певица. Также люблю песни Владимира Ивасюка. Вообще, мне чужд снобизм — для меня естественно в разном находить свое.

У меня есть мечта и желание продвигать украинскую парфюмерию в Европе. Надеюсь, у нас все получится.

Мне близки фильмы Федерико Феллини, Микеланджело Антониони. Любимая картина — «Восемь с половиной». Фильм кажется очень сложным и бессмысленным — в нем нет, казалось бы, никакой идеи. Многие думают, что он нагроможденный, но на самом деле он очень простой и ясный. Мне нравится то, что фильм насквозь пропитан любовью — к людям, к  жизни.

Люблю фильм «Зеркало» Андрея Тарковского. Ценю состояние и ощущение «настоящности», которое я чувствую во время просмотра. Когда я смотрю на этот дом в лесу, на этих людей в нем, детей, мне кажется, что я вижу целую вселенную.

Сергей Параджанов тоже мой любимый режиссер, художник. «Тени забытых предков» — шедевр. Мне очень близка особая эстетика его фильмов.

Сейчас снова читаю японского писателя Рюноскэ Акутагаву. Также мне очень нравится книга «Записки у изголовья» писательницы Сэй Сенагон, жившей в XI веке. Я вообще люблю японцев, а еще стихи Федерико Гарсиа Лорки и пьесы Жан-Поля Сартра.

Сейчас идет работа над несколькими индивидуальными ароматами, а также новыми композициями, которые будут представлены широкой публике. Кроме того, у меня есть мечта и желание продвигать украинскую парфюмерию в Европе. Надеюсь, у нас все получится.

Катерина Гриценко
Фото: Дмитрий Куницкий